Статьи по нумизматике

Система открытых аукционных продаж - одна из цивилизованных рыночных форм обращения колекционного материала, получившая в последние годы широкое распространение. Она имеет ряд отличительных признаков, позволяющих определить, что именно перед нами: аукцион или же его имитация, своего рода мраморный телефон, который старик Хоттабыч изготовил по просьбе пионера Вольки: очень красивый, детально проработанный, из белого мрамора, но — не звонит.

Зачастую новоиспеченные аукционисты от нумизматики ставят своей целью не посредничество между продавцом монеты и ее покупателем, но доведение итоговых цен до предельно возможных показателей.

Коллекционный нумизматический материал — как вода, которая находится в постоянном движении: испаряется, проливается дождем, на столетия застывает в виде снега и льда где-нибудь в горном леднике. Что-то похожее можно наблюдать и в нумизматическом обиходе — одни коллекции формируются, другие сокращаются или вовсе ликвидируются, обогащая историко-культурную память нации. В силу объективных причин последние десятилетия круговорот коллекционного материала постепенно перестает носить полулегальный характер, на нем появляются рыночные формы  и механизмы, основанные не на скрытии, сознательном искажении или умелом дозировании информации, но нацеленные на ее открытое распространение.

Каковы же эти признаки? В первую очередь, это политика ценообразования. Аукцион  предусматривает установление стартовой цены, которая обязательно должна быть ниже ожидаемой в соответствии с данными экспертизы и рыночной конъюнктурой (в западной терминологии — estimate price). Сниженная по отношению к ожидаемой цена, с которой начинаются торги (и чем она ниже, тем лучше), собственно, и делает аукционную форму привлекательной для участников. Это очень важно, так как в соответствии с неумолимыми рыночными законами, число участников напрямую влияет на спрос, а значит, позволяет получить хорошие показатели итоговых цен  (hummer price), достигнутых в результате открытых и свободных торгов.  Достигнутая цена может быть ниже эстимэйт, может превосходить ее (и как правило это так, если предмет получил верную оценку).

Соответственно, только при наличии трех компонентов: ожидаемой цены (эстимэйт, привязана к экспертной оценке), стартовой цены, которая всегда ниже, и достигнутой в результате торгов итоговой цены можно говорить об аукционе как таковом. Так должно быть, так и происходит в случае, если торги организованы добросовестно.

Однако бывает и так, что аукционная форма лишь маскирует совершенно другую суть, часто довольно неприглядную. В последнее время как грибы после дождя размножились так называемые «аукционные дома», представляющие собой площадку для махинаций, имеющих целью максимально разогнать цены. Способов для этого существует множество, и самый простой из них — участие в торгах владельца выставляемого предмета. Он искусственно взвинчивает цены, ничем при этом не рискуя, так как у него имеется договоренность с организаторами действа о том, что в случае, если предмет остается за ним, он не должен платить «аукционному дому» никаких процентов. Подставных покупателей может быть несколько, и они по всем законом жанра разыграют комедию торгов, доведя предмет с объективной рыночной ценой в 50 тыс. рублей до, скажем, 300 тыс. Предмет якобы «продался», информация об этом попала в изданный по итогам «торгов» каталог, и через некоторое время оказывается возможным абсолютно легально продать его какому-нибудь несведущему коллекционеру, но уже за 150 000.

Большое значение имеет конъюнктура. Например, недобросовестные дилеры, зная, что кто-то готов купить предмет за сумму, превышающую его объективную стоимость, играют на повышение, в результате цена доводится до запланированного показателя. В западной практике эти способы считаются противоправным деянием, ценовым сговором или фиксированными продажами, за которые предусмотрены огромные штрафы, лишение лицензии и даже уголовная ответственность. Но на Западе и аукционная система развита несравнимо лучше, там на аукционы выставляется все: от бриллиантов до подержанных автомобилей и дачной рухляди. Российское законодательство в данной области неразвито, чем активно пользуются квази-аукционисты.

Понятен интерес дилеров, получающих за свои услуги процент от достигнутой цены, понятен интерес квази-аукционного дома, чьи доходы формируются по такому же принципу. Непонятна недальновидность всех этих махинаторов, не учитывающих, что косвенный ущерб рынку от подобной деятельности громаден, он на порядок превосходит их сиюминутные барыши.

Ведь любой обман довольно скоро выясняется, и раздосадованный коллекционер, в 3-5 раз переплативший за свою покупку, вряд ли снова примет участие в подобном балагане. Цены на коллекционные предметы часто составляют сотни тысяч и даже миллионы рублей, и люди, имеющие возможность платить такие деньги, обоснованно ожидают, что на этом рынке будут действовать четко определенные правила игры. Если этого не происходит — рассчитывать на массовое участие респектабельных покупателей в жульнической клоунаде не стоит.

Размножение квази-аукционных домов, чья деятельность построена на сокрытии истинной информации, запускает рыночный механизм, известный как  adverse selection, ухудшающий отбор. Его впервые сформулировал американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике (2001 год) Джордж Акерлоф. В статье «Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм», написанной в 1970 году, Акерлоф  первым рассмотрел проблему асимметричности информации – весьма частую на современных рынках ситуацию, когда продавец осведомлен о качестве товара лучше покупателя. Акерлоф показывает, что в условиях неполной информации потребители, скорее всего, купят не лучший товар. Если  клиент покупает подержанный автомобиль («выжатый лимон», отсюда и название статьи), он задумывается о причинах, заставивших владельца выставить машину на продажу.  И если покупатель не может отличить плохой (сильно изношенный) поддержанный автомобиль от хорошего, а продавец будет их одинаково расхваливать, то на рынке «лимонов» будет действовать  принцип ухудшающего отбора: хорошие машины останутся в руках покупателей, а плохие вновь вернутся на рынок для перепродажи. В конце концов, если не принять нужных мер, рынок будет полностью разрушен – на нем останутся только плохие машины.

Бороться с разложением рынка, на котором действует принцип асимметрии информации, можно с помощью развития институтов гарантии и заботы о репутации (например, при помощи брендов, страхования, фирменных магазинов, франчайзинга и защиты контрактов).
Конечно, рынок коллекционных монет нельзя напрямую сравнивать с рынком потребительских товаров, по той простой причине, что потребительских свойств монеты, в отличие, скажем, от автомобилей, не имеют.

Однако вывод очевиден: рынок, построенный на сокрытии информации, препятствует появлению  широкого круга платежеспособных участников и не способен к устойчивому стабильному росту.  Единственный способ эффективного противодействия этой неблагоприятной тенденции — добросовестная работа, наработка и постоянное расширение собственной клиентской базы и укрепление репутации.

За последние 15 лет аукционный дом «Конрос» провел более 600 аукционов, строго придерживаясь аукционных правил.  За это время сформирован достаточно большой пласт клиентов: тысячи коллекционеров, которые на собственном опыте смогли убедиться, что в «Конросе» их никто не будет «вгонять в потолок». Кто-то скажет - «трудно плевать против ветра», подразумевая этим, что принцип искусственного завышения цен распространен сегодня повсеместно. Однако истина в том, что ветер как раз дует с другой стороны, и ориентация на открытость информации, на долгосрочное присутствие на коллекционном рынке, на отказ сиюминутной прибыли в пользу стратегического развития — это верный выбор.